Вот уже двадцать лет семье Окушко Александра и Татьяны приходится делать прописку в маневренном жилом фонде Бийска
Когда-то они встали в очередь на жилье, но двигается она очень медленно, а что ожидает стоящих впереди – тоже непонятно.
Пробились в жизнь
Дом, расположенный недалеко от Драмтеатра, построен в 1956 году. Тогда, когда он был в статусе общежития, и после, сюда преимущественно заселяли инвалидов по зрению. И на вопрос, почему здесь такая крутая лестница с высокими ступенями, здесь отвечают: «Так для инвалидов же!»
В 2002 семья Окушко заключила с городской администрацией типовой договор краткосрочного найма, который, по идее, действует максимум год.
– Еще когда Николай Нонко был главой администрации, мы просили, чтобы дали договор большего действия, или же без срока действия, – рассказывает Татьяна. – Но нам сказали, что год – это максимальный срок аренды для дома из маневренного фонда (статус присвоен дому в 2015 году). Почему мы здесь живем с постоянной пропиской – не понятно.
Татьяна инвалид детства, у нее врожденная наследственная катаракта, но она немного видит одним глазом. Сразу после окончания бийской школы для слепых и слабовидящих детей, она ни дня не сидела без дела. Работу брала любую, даже по две-три сразу совмещала: уборщицей производственных помещений, дворником, мыла посуду. И старания не прошли даром, вскоре ей предложили комнату в общежитии. После того, как она вышла замуж за Александра, через некоторое время ушла в декрет.
Ее муж полностью занимался и старшим, и впоследствии младшим ребенком: водил в садик, в больницу, и погулять. При этом Александр практически не видит ничего, после производственной травмы (химический ожог), полученной в 1997 году, когда ему было всего 36 лет.
Дети у пары уже взрослые: старшему сыну 25 лет, младшему 18 лет. А Татьяна не сидит без дела, учится в институте труда и права в Барнауле, и в настоящее время занимает должность специалиста по кадрам.
Тут починить, там подлатать
Вопрос, который волнует большинство семей – квартирный, не обошел стороной и чету Окушко. Вроде бы жилье у них есть: с бывшего общежития, а ныне маневренного жилья никто не гонит, категория инвалидов в этом смысле защищена. Даже дали расшириться до плюс одной комнаты по соседству. В одной 22 квадрата, в другой 16 (для младшего сына). Но надежды на свое жилье – практически никакой. А навести порядок там, где они живут сейчас, получается с трудом.
Постоянных жителей здесь становится все меньше, а тех, кто приезжает на некоторое время, состояние дома совсем не заботит. Стены старые, условия – не самые приятные. Общий туалет и ванна на этаже, а кухня – в комнате.
– Юрист, к которому мы обращались, говорит, что наши права не ущемлены: жилье есть, на очереди нуждающихся стоим. Но стоим в «никуда». Потому что очередь двигается только за счет умерших, уехавших и тех, кто попадает под программу «Ветхое жилье». Муниципальное жилье в городе, сами знаете, не строится. И сертификаты денежные тоже не дают. Ответ на запрос всегда такой – нет денег, нет финансирования, – говорит Татьяна.
Проблем у маневренного жилья много, и решаются они по мере экстренной необходимости. Например, в 2020 году сделали крышу, причем очень хорошо, быстро и аккуратно. По планам чинить ее должны были только в далеком 2028 году, но серьезные протечки и снег, который задувало к жильцам, сделали свое дело. В этом же году в местах общего пользования окна заменили на пластиковые. Татьяна и Александр говорят, что сейчас с администрацией договориться гораздо проще, чем когда-либо.
– Мы-то думали, что это здание уже разваливается, – делится Александр. – В 2015 году в душевой кабине здесь упал потолок. К инциденту мы привлекли и прокуратуру, и СМИ. Нам сделали ремонт на первом этаже.
В этом доме из постоянных жильцов осталось всего десять семей. Те, кто смог, построили дома и съехали (на земле, которую еще можно было получить по программе, сейчас она не действует). А вот прецедентов, когда таким семья дали жилье – нет.
– Тем, кто встал на очередь вовремя, до 2005 года, давали сертификаты или субсидии, – поясняют Окушко.
Тараканы ушли
После интервью – прогулка по дому. Находясь здесь, невольно начнешь думать о том, что человек привыкает к любым условиям жизни. Ободранные коридоры, душевая, туалеты… Причем, в чистоте все поддерживает Татьяна: моет, следит за порядком, получая небольшую плату.
– Этого ремонта, который был в 2015 году, я начала просить еще при Мосиевском, а сделали его при Нонко, – говорит она. – Правда, после этого ремонта в душе опять падал потолок.
– Здесь осталось не так много семей с такой пропиской, как у нас, и если здесь мы не должны быть (так как это маневренный фонд), надо же нас куда-то расселить? – вступает в разговор Александр. – Пусть это будет вторичное жилье. А если остаться здесь, то хотелось бы решить вопрос с договором краткосрочного найма на год, хотя бы перевести его в договор социального найма.
Кстати, за свои 38 квадратов с пенсии и заработка инвалиды в среднем должны оплатить около 6000 рублей. Потому что в квитанциях учитываются и места общего пользования, и большие коридоры. И насчитывают такую сумму «по среднему» круглый год, потому что нет счетчиков.
– Сейчас у нас чище стало, а раньше и фекалии со второго на первый этаж стекали, и бомжи тут проживали. Даже убийство было, – показывает Татьяна «апартаменты».
С тараканами борются раз в два года, проходят все коридоры, туалеты и места общего пользования, поэтому их действительно не видно. Зато почти везде в мокрой зоне чернеет плесень. На унылой площадке, где из развлечений только сломанная детская качеля, поселились бродячие собачки и активно загаживают двор.
Стиральные машинки в подсобных помещениях есть как общие, так и личные. Некоторые из общих уже не работают. Но младший сын Татьяны и Александра учится на электрика, и одну уже отремонтировал.
– Вот тут, в мойках моем посуду, потому что в комнатах вода не предусмотрена. Домом мы также собирали средства и поставили обогреватель, – показывает незамысловатый быт хозяйка.
А мы пока здесь
В этом году жильцам пообещали побелить-покрасить стены и потолки, заменить двери. Впервые за много лет от работы управляющей компании (которых сменилось немало), тоже есть толк.
– Вообще, мы каждый год делаем субботник. Администрация нам дает машину, и мы все убираем и вывозим. В прошлом году нам машину не дали. А в этом – пока только пообещали, – говорит Татьяна.
В ее словах не чувствуется безнадега или усталость, но так, что даже на диктофон еле слышно, она признается: ее дети хотят, чтобы родители скорее переехали в другое место, получше.
– Те, кто приезжает сюда на некоторое время (жилье то маневренное) не вкладываются в обустройство быта. Зачем? Для них это временно, у них свое жилье есть или будет. А нам деваться некуда.
