Она – хранительница: бийчанка в одиночку поддерживает жизнь старинного дома
Рядом с обновленным сквером им. Кузьмы Фомченко стоит несколько деревянных домов. «Портят вид», подумает обыватель. Между тем, один из них – последний, единственный в своем роде памятник деревянного зодчества в нашем городе. Несколько лет назад по программе переселения из аварийного жилья людей расселили. Однако вечерами в окнах дома бийчане видели мигающий огонек пламени свечи и даже слышали звуки фортепиано. И хотя мистика в этой истории действительно присутствует, удивляться не приходится – бийчанка Людмила Ходькова, несколько поколений семьи которой проживали здесь, остается его верной хранительницей.
Нельзя бросить и забыть
– Бабушка с дедушкой мои здесь жили, Дмитрий и Анна Бирлюковы, потом мама с папой, я с мужем. Все мои четверо детей тут выросли, а после и восемь внуков, – рассказывает она с порога, быстро справившись с тяжелым замком двери.
Администрации города «избавиться» от последнего жильца было непросто – Людмила Васильевна отказывалась от всех предлагаемых благ, не желала покидать свое родное место и съехала только три года назад. И дело тут не в привычке или упрямстве, а в желании сохранить деревянный дом, подарить ему будущее. Ведь не секрет, что происходит, когда некогда жилое здание становится «заброшкой» – в случае с легковоспламеняемым материалом итог один. Пока суть да дело, вместо памятника зодчеству будет груда пепла.
Дом часовых дел мастера Ерина. Фото: Сергей Кулыгин, "БР"
Поэтому, несмотря на то, что бийчанка в доме уже не живет – навещает его постоянно.
– До сих пор бы здесь была – печку топи да топи. Но в феврале мне отключили электричество, – с явным сожалением говорит она. – Я бы использовала свечи для освещения, привыкшая ко всему. В детстве с Бии сюда воду на коромыслах таскали, на реке вещи стирали да полоскали. Теперь только летом тут живу.
Сейчас, в начале декабря, в доме холодно, но почему-то по-своему уютно, особенно на хозяйском, втором этаже. На первом остался погром – жильцы, съезжая, стремились забрать все более-менее ценное. Пострадали в том числе печи, как старинные, так и те, что люди сами ставили уже при советской власти. Из них выдрали части «на металл» – деньги важнее.
Количество квартир счету не поддается – изначально их было около 14, после стало восемь. Пространство то делили пополам, ставили перегородки, то увеличивали за счет соседской жилплощади. Некоторые окна поменяли на пластиковые, одни «мастера» даже прорубили в стене дверь. И все же многие элементы старины остались нетронутыми. Например, бронзовые ручки на дверях, как раньше делали кузнецы . Сами массивные двери из лиственницы, большие кованые гвозди, элементы декора.
– Когда я была маленькой, здесь часто водили экскурсии вокруг дома. И поэтому я многое слышала о нем, – рассказывает Людмила Ходькова. – Сначала он был построен как доходный дом, после на верхних этажах жили купцы, а внизу – прислуга. Комнаты в свое время получили священнослужители Свято-Троицкого монастыря, который находился неподалеку. Также это здание использовали под госпиталь. На втором этаже, где была моя квартира, как раз жил со своей семьей главврач. По некоторым данным в этом самом доме, внизу, в подвале, даже сидели чекисты.
А был ли часовщик?
История дома, который по всем документам и даже среди бийчан называется «Домом Ерина», весьма путаная. Под вопросом не только проживание в нем часовых дел мастера Конана Ерина, но и год постройки.
– Неизвестно, почему все время говорят и говорили про часовщика, когда водили экскурсии, – рассуждает Людмила Васильевна. – Может быть, здесь и было какое-то помещение, где торговали часами? В доходных домах часто сдавали небольшие комнаты для подобного. Табличками, где обозначен его статус – охраняется государством, я занималась – проект согласован с краем. Чтобы получить разрешение на их установку, четыре года назад я потратила немало времени и средств. Потом еще переводила здание из жилого в нежилое. Но дом, на самом деле, не с 1910 г., а с 1901 года. Просто найти документальное подтверждение этому не получилось.
Дом часовых дел мастера Ерина. Фото: Сергей Кулыгин, "БР"
Согласно имеющимся «следам» в архивах, дом в пер. Фомченко, 1 принадлежал Николаю Ивановичу Ассанову, а первоначально - купчихе Марие Ассановой. С 1911 по 1918 годы здесь работала лечебница, где оказывали помощь в любое время суток. В конце августа 1918 г. дом стал конторой представителя уполномоченного Министерства продовольствия по Бийскому уезду, числился за Бийским кредитным союзом и канцелярией по мясным делам Бийского продовольственного района. В октябре этого же года здание отдали городскому гарнизону. Известно и о размещении здесь военного комиссариата при Советской власти, территориального батальонного округа.
– Этот дом в пер. Фомченко, 1, действительно значится как часового мастера Ерина, – рассказывает Павел Коваленко, директор музея истории Алтайской духовной миссии. – Но документы госархива Алтайского края и информация из старых дореволюционных бийских газет Алтая говорят об обратном. Совершенно точно мы можем утверждать, что это здание до революции принадлежало купцам Ассановым. Его семья жила здесь вплоть до постройки особняка на ул. Ленина, 134. В годы первой мировой войны там был госпиталь, и, возможно, некая амбулатория врача Моисея Гешелина. В советские, перестроечные годы и даже в начале 21 века это был многоквартирный жилой дом. Но если посмотреть фотографию примерно 1900 года с видом на Свято-Троицкий собор, то этого дома там еще нет. Также это здание не двух-, а трехэтажное, потому что в нем есть так называемый подземный этаж с высокими потолками.
В 1989 году дом поставлен на государственную охрану, а в 2015 году – зарегистрирован в едином государственном реестре объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ.
Дом часовых дел мастера Ерина. Фото: Сергей Кулыгин, "БР"
В настоящее время, с 24 ноября 2025 года, администрацией Бийска на него открыты торги. Приватизации подлежит муниципальное имущество площадью 439,4 кв. м., являющееся объектом культурного наследия регионального значения «Дом Ерина», 1910 г. Общее состояние объекта – неудовлетворительное. Предлагаемый задаток обозначен суммой чуть более 1,5 млн рублей.
– В советское время о сохранности деревянного строения заботилась администрация, – вздыхает его хранительница. – Он был самым красивым в Бийске! Покрашен зеленой краской, а все элементы – белым. Потом его своими силами поддерживали мой отец и наш сосед, латали крышу, чистили печки, ремонтировали. Сейчас больших проблем в доме нет, весной иногда течет крыша, ветром слуховое окно вновь сдуло и внутрь попадает снег. Следы жизнедеятельности птиц приходится постоянно подметать. Но ведь дом из лиственницы и еще лет 200 простоит, если за него взяться! Главное, чтобы хороший хозяин появился. Чтобы я в добрые руки отдала и душа успокоилась.
Мужчина в черном
Год от года сюда, в историческую часть города, на экскурсии приходят не только местные жители, но и туристы. Обязательный пункт программы - дом часовщика. Если заглянуть внутрь не получается, можно обойти его со всех сторон.
И ведь есть чем полюбоваться! Стены основного объема бревенчатые, обшиты тесом, на первом этаже «под елочку», на втором – горизонтальными рядами досок, цокольный этаж – кирпичный. Карнизы дома декорированы подзором и фризом из вертикальных дощечек, резьбой растительного орнамента. Углы здания подчеркиваются накладными элементами с ажурной резьбой, а оставшиеся сохранными резные наличники окон одинакового рисунка: на них есть мотивы волнистых линий, цветов, листьев. Там, где парадный вход с крыльцом, деревянные двери украшены накладными круглыми розетками и гранеными элементами.
– Дом, конечно, очень красивый: с точеными балясинами, столбиками, деревянной лестницей, – кивает Павел Сергеевич. – Двери в интерьерах остались еще те, исторические, кое-где сохранилась лепнина. В свое время высказывалась идея сделать здесь музей деревянного зодчества г. Бийска, где можно было бы представить все три столетия, три эпохи города. В том числе экспозицию, посвященную Свято-Троицкому собору и купцам Морозовым. Но любое здание требует серьезных инвестиций в плане реставрации, плюс его надо содержать за чей-то счет. Остается только вариант сделать проект, который будет окупать себя.
Кстати, все деревянные элементы, которые отвалились или были сломаны, хозяйка аккуратно собирает и складывает с надеждой, что это когда-то, да пригодится. Внутри тоже старается поддерживать порядок, здесь все еще очень много самодельной мебели, которая принадлежала ее предкам. В каждой вещи – история, в каждом уголке – воспоминание.
– Вот столик дед своими руками делал, считай, более ста лет этой вещи уже. И отец мой занимался мебелью, до сих пор стоит на кухне деревянный сервант и обеденный стол, напоминают о его золотых руках. В те времена купить что-то подобное было почти невозможно, вот и старались. Не жили мы богато – отец был шофером, мама – товаровед, я всю жизнь проработала медсестрой, – делится воспоминаниями Людмила Ходькова. – Сундук прабабушки, ему тоже сто с лишним лет. Добротный, легкий, потому что в нем раньше приданное носили – вместо чемодана был. Я шить люблю, у меня потому стоит в комнате советский манекен, таких уже не делают, видите, какой комплекции? Потому что женщины были плотненькие, хорошие. У меня тут два фортепьяно еще было, в прошлом году только последнее продала и пожалела. Не могу я без музыки.
В таких домах ярко помнится детство. И вот она уже не Людмила Васильевна, а Люся. В одной комнатушке ютится семья из пяти человек. Ее кроватка у окна, откуда видна кирпичная стена, рассыпающийся Бикатунский острог. Бежит по коридору, здоровается со всеми, и обязательно заглянет к необычной соседке: на полу, на ярком коврике, сидит старая татарка и курит трубку.
– Наверное, мне по жизни предначертано стать хранителем этого дома, – считает бийчанка. – Когда мне было около 13 лет, и это случилось не во сне – к кровати откуда-то подошел человек, весь в черном. Стоит около, а я глаза вылупила и затихла! Он посмотрел-посмотрел на меня, и вышел. Вскочила тут же, проверила дверь – закрыта! Я думаю, что это был хранитель дома. И теперь я – хранитель, я так поняла. Недаром же все это обернулось подобным образом.
И она – хранит. Как может, держит «стать» дома: подкрашивает двери и перила, наводит порядок. В углах и на деревянных проемах висят букетики сушеных трав – они служат для него защитой. Кстати, плохих людей дом и сам не пускает. Сколько двери не ломали – никто не зашел. Но хозяйка сознается, что на данном этапе уже требуется помощь волонтеров, чтобы открыть замурованные старинные двери, убрать ненужные пристройки, которые нагородили последние жители.
– Когда я вывесила табличку о статусе дома, мне сразу посыпались звонки с администрации: «Что это вы самоуправствуете? Музей из него сделали!» Но я повесила, чтобы вандалы не лезли, это важно, – объясняет женщина.
Дом часовых дел мастера Ерина. Фото: Сергей Кулыгин, "БР"
К тому же, вскоре статус всех табличек она подтвердила и документально, на руках все бумаги, охранная грамота.
Остаток Бикатунской крепости тоже хранит в себе воспоминания. Занимаясь обустройством территории, Людмила Васильевна случайно открывает тайны прошлого.
– В земле находила очень много костей, расстреливали, видать, здесь. Потом немало мундштуков старинных было, некоторые даже подписанные – я все отдавала в музей. Монетки часто встречаются, нашла красивый флакончик из под духов с короной, – перечисляет она.
Кстати, Людмила Ходькова очень рада, что в порядок приводят сквер Фомченко, делают набережную, однако строители, по ее словам, содрали закрывавший дом железный забор, теперь по его территории постоянно ходят люди и нужно быть еще бдительнее.
– Года четыре назад судьбой дома еще интересовались – даже приезжали люди из Франции, Италии, Германии. А потом все затихло. Мне бы хотелось, чтобы здесь появился музей деревянного зодчества, где были бы представлены старинные вещи. Я и так все лето экскурсии по дому водила, люди идут и идут: «Покажите!» Я всегда открываю, показываю, – улыбается она.