Бийский ветеран борется за то, чтобы его не выселяли из барака

Людмила НОСКОВА

Жизнь  ветерана Великой Отечественной Петра Григорьевича Щербакова служит яркой иллюстрацией истории Советского Союза. Рожденный в год его образования – в 1922-м,  он прошел такой же путь, как все его сверстники. Тяжелый сельский труд, бедность многодетной семьи, где воспитывалось семеро ребят, и вера в светлое будущее, которое оно, подрастающее поколение, построит. И строило – активно и самоотверженно, проходя все ступеньки идеологического роста: пионерия, комсомол, партия.

ВОЙНА НАЧАЛАСЬ С… ПАРАДА

Война грянула, когда Петру еще не исполнилось девятнадцати. Аттестат получил почти вместе с повесткой. Десятилетка считалась в то время чуть ли не высшим образованием, потому грамотных парней направляли сначала на учебу, после которой экстренно подготовленные командиры отправлялись на фронт. Так он попал в Иркутское авиационно-механическое  училище, однако авиамехаником не стал – медики не допустили из-за конъюнктивита. Шел октябрь 1941 года.

– Война для меня началась с… парада, – вспоминает Петр Григорьевич. – После кратковременного обучения в полковой школе я в составе стрелковой дивизии прибыл в Куйбышев для участия в праздничном военном параде, посвященном 24-й годовщине Великой  Октябрьской социалистической революции. Принимали его первые лица нашего государства: Михаил Иванович Калинин и Климент Ефремович Ворошилов. Речь Ворошилова, статного, мужественного, в военной шинели, впечатлила. Он успел побывать на фронте, был ранен  и обратился к нам, новобранцам, с напутствием перед отправкой на фронт и с уверенностью, что враг будет побежден.

Боевое крещение получил в Пикалево.

– Страшно поначалу не было, – охотно делится фронтовик. – Скорее, безрассудное мальчишеское любопытство. Некоторые из нас и в глаза не видели самолеты, а здесь появился вражеский «Юнкерс» с черными крестами на борту. Целью его, видно, была разведка, а уже через короткое время началась бомбежка – мы рассыпались по лесу, потому потери оказались небольшими – погибли политрук и один солдат.  А потом – на войне как на войне. В составе  гаубично-артиллерийского полка я занимался корректировкой огня. Когда появились наши знаменитые «Катюши», мы буквально воспрянули духом.

После ранения и лечения в госпитале Петр Щербаков был направлен на учебу в 162-й запасной стрелковый полк, потом в артиллерийское училище, дислоцировавшееся в пригороде Саратова. Уже лейтенантом продолжил воевать на разных фронтах – Белорусском, Украинском. Участвовал в освобождении Югославии, Венгрии, Румынии, Австрии.

– Победу встретил под  Веной, – улыбается Петр Григорьевич. – Предчувствие ее было уже в апреле. Весна, тепло, цветение – даже природа праздновала с нами, а салют из всех видов оружия сопровождал эту радость. Всеобщее ликование, стихийные митинги! В этот день, как сострил наш весельчак, солнце взошло не на востоке, а на западе.

Мужчины семьи Щербаковых – отец Григорий Семенович, гвардии ефрейтор, сапер, и четыре его сына – Василий, Роман, Алексей, Петр – защищали Родину. И все (!) остались живыми. И с наградами. У отца – ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени, у сыновей – медали. А  вот четыре двоюродных брата Петра Григорьевича полегли на полях сражений. Память их увековечена в родном селе. В Енисейском одна из улиц названа в честь братьев Щербаковых.

ГЛАВА БОЛЬШОЙ СЕМЬИ

Демобилизовался  старший лейтенант  Петр Щербаков в 1946 году. На груди – ордена  Красной Звезды,  Отечественной войны II степени и  медали. Это в 24 года! А впереди – мирная жизнь, планов громадье: учеба, работа, семья.  На работу поступил в систему МВД – старшим инспектором в лагере для военнопленных.  Тогда и встретил свою суженую – Лилию, одну и на всю жизнь. Более полувека прожили они вместе, пока смерть не разлучила их… Вырастили троих детей. Исторический факультет института окончил без отрыва от производства.

На заслуженный отдых ушел майором.  Без дела сидеть не смог –  молодой пенсионер стал инспектором по  кадрам в АНИИХТе, где проработал почти полвека. Тогда вплотную занялся спортом: лыжи, бег, велосипед. У него и сегодня в 96 лет – энергии хоть отбавляй. По-прежнему кроме утренней гимнастики не забывает сообразно сезону  про бег и лыжи.  Даже в массовых забегах участвует. Вот такая она – активная жизненная позиция.

Никакая деменция ему не грозит. Память – молодые позавидуют. Охотно делится воспоминаниями о войне с подрастающим поколением – частый гость  у школьников и студентов. Наглядный пример здорового образа жизни. Полное отсутствие вредных привычек. Курить бросил полвека назад. Об алкоголе даже и речи нет – никогда тяги не было.

Долгая жизнь, конечно, не обходится без потерь: нет уже родителей, в живых из братьев-сестер остался лишь брат Роман, унесла болезнь дочь. Но жизнь продолжается  в детях! У Петра Григорьевича шесть внуков, 17 правнуков и 1 праправнук. Усадить всю родню за семейный стол даже при желании не удастся – не поместятся. Правда, младшая дочь с семьей  проживает в Германии, но отец большого семейства уже смирился с этим.  Такова жизнь!

С одним лишь смириться не может – с ревизией лжеисториков, умаляющих роль Советского Союза в победе над фашизмом. А уж политические конфликты на постсоветском пространстве и вовсе шокируют. Тогда, на фронте, национальный вопрос  не стоял – было братство советского народа, сражавшегося за Родину. Друг друга называли «братья-славяне», будь то русский, украинец, белорус, таджик или туркмен.

НЕ ДАЕТ ПОКОЯ ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС

А Родина помнит своих сыновей: наград у фронтовика великое множество – 32 колодки, а к ним прибавились медали, грамоты,  благодарности мирного времени – за безупречную службу и работу. В последний юбилейный год Победы Указом Президента России Путина майору Щербакову присвоено звание подполковника.

Ветеран награжден юбилейными медалями и ценными подарками глав города и края.

– Вот только не дает покоя жилищный вопрос, – вздыхает Петр Григорьевич. – Прожил я в бараке практически всю свою жизнь, а недавно наш дом попал в программу ветхого жилья.  Может, в иное время я бы обрадовался благоустроенной квартире, но покидать сейчас родное гнездо, где все сделано собственными руками, для меня равносильно смерти. Так дайте мне спокойно умереть там, где я был счастлив!

Кстати, соседи по бараку активно поддержали ветерана. Они также против переселения, поскольку сами превращали свои квартиры «в конфетку», а предлагаемое жилье, по их мнению, больше похоже на общежитие. Вот и делегировали они полномочия старейшему жильцу барака.

– Мы сами заказали независимую экспертизу, которая подтвердила, что наш дом для проживания годен,  и аварийным его считать нельзя, – рассказывает Петр Григорьевич. – И начались мытарства. Надеялись на суд. А оказалось, напрасно…  Мы очень привязаны к нашему дому – у нас уютный дворик с цветником, рядом лес, река… А квартира? Видел я ее: общага с общим коридором. Я там и двух месяцев не протяну. Вот и ищу защиты у правосудия.

Петр Григорьевич стойко держит оборону. В мирное время. Для него это вопрос не принципа, а буквально жизни. Так стоит ли сокращать ее, когда осталось так немного…