Максим Ленский: Лозунгами учёных не удержать

Есть ли наука в Бийске, кто он, современный ученый, и можно ли развивать науку без лабораторий – об этом говорим с Максимом Ленским, директором Бийского технологического института АлтГТУ.

Максим Ленский: Лозунгами учёных не удержать. Фото: Сергей Кулыгин, "БР".

Сплав науки с оборонкой

• - Максим Александрович, когда сегодня обыватели говорят о БТИ, многие подразумевают прежде всего обучение студентов после школы и реже – науку. Приходится бороться с такими стереотипами?

– Конечно, приходится. Это перекликается со скептической установкой, которая есть у многих бийчан: ну какой из Бийска наукоград? Но требования к наукоградам очень четко сформулированы, и мы им полностью соответствуем.

Мы, Бийский технологический институт, являемся вузом, в котором ведутся научные разработки. Нельзя забывать, что бийская наука процентов на 70–80 сосредоточена вокруг оборонной сферы, и наработки в ней, конечно же, не афишируют. Это связано с оборонными заказами, с государственной тайной. Наш институт также недавно успешно провел работы в рамках оборонного заказа.

• - Что сегодня представляет собой бийская научная школа?

– Нужно вспомнить ее истоки. У нашей науки очень хорошая база, которую заложили еще в советское время, когда на АНИИХТ были командированы специалисты из крупнейших вузов Москвы, Ленинграда, Казани, Перми, Новосибирска. И это были представители разных научных школ.

У них не было времени на дискуссии, чье направление вернее, шла работа над государственными заказами, за невыполнение которых грозили санкции жестче, чем увольнения. И уже на практике произошел сплав всех этих школ – от каждой было взято лучшее.

К тому же в Бийске изначально был тот способ подготовки кадров, который сегодня считается наиболее правильным и перспективным, – большая ставка на практическую подготовку студентов. Ведь кадры для наших предприятий всегда поставлял Бийский технологический институт, а сами специалисты предприятий преподавали в вузе.

• - Есть ли сегодня такое понятие как наука ради науки? Нужна ли вообще теория, если ее нельзя реализовать в производстве, экономике, здравоохранении и прочем?

– Фундаментальная наука всегда рождает прикладную. Но научные разработки становятся конечным продуктом не завтра. Возьмем фармацевтику. Синтезированная сегодня молекула в качестве лекарственного препарата может выйти только через пятнадцать лет. Этот препарат приобретет свою функцию еще лет через пятнадцать. И еще через пятнадцать он будет в каждой аптечке.

И так – в любой отрасли. Двадцать лет назад мы не знали, что такое мобильные телефоны, десять лет назад мы не знали, что такое сенсорные панели.

Если говорить конкретно о Бийске, то у нас традиционно шли по пути прикладной науки.

Максим Ленский: Лозунгами учёных не удержать. Фото: Сергей Кулыгин, "БР".

Работают с третьего курса

• - В каких профессиях сегодня есть заинтересованность рынка?

– Нельзя говорить, что в БТИ есть направления, которые не были бы востребованы. Другое дело, что у самих абитуриентов невысока заинтересованность в таких специальностях, как, например, «Конструкторско-технологическое обеспечение машиностроительных производств» или «Технологические машины и оборудование». На эти специальности самый низкий конкурс в институте. При этом специалисты этих направлений, инженеры-механики, чрезвычайно востребованы в городе.

• - Куда же тогда стремятся абитуриенты?

– В специальности информационной направленности. И это направление также широко востребовано среди работодателей, потому что грамотный системный администратор нужен везде. Но многие наши студенты-информационщики к окончанию вуза уже работают, причем в хороших IT-компаниях. Работают прямо из дома. И к третьему-четвертому курсу уровень их зарплаты уже превосходит бийский.

Максим Ленский: Лозунгами учёных не удержать. Фото: Сергей Кулыгин, "БР".

Променяли науку на работу

• - Проблема утечки мозгов сегодня есть?

– Есть, к сожалению. Мы видим потерю абитуриентов – вчерашних школьников, которые уезжают в другие города, тем более что ЕГЭ позволяет поступать в несколько вузов на несколько специальностей. И на выходе из вуза мы видим потерю – уже выпускников. Когда предприятия города, нуждаясь в кадрах, проводят встречи с нашими выпускниками, оказывается, что у многих из них, процентов у 70, уже есть работа или они определились с предприятием, где намерены работать. И часто – это не Бийск.

• - Самому институту ведь тоже нужна «молодая кровь»?

– Да, мы нуждаемся в аспирантах. У нас в вузе есть собственный диссертационный совет, и, кроме того, мы входим в состав совместного диссертационного совета с ФНПЦ «Алтай» и ИПХЭТ СО РАН. Если у вуза есть диссертационный совет, ему выставляют требование: наличие не менее трех аспирантов по каждой из специальностей. У нас таких специальностей три. То есть БТИ требуется не менее девяти аспирантов, и набирать их с каждым годом становится все сложнее.

• - Почему не идут в аспирантуру?

– Все упирается в финансовый вопрос. Уже давно мы отмечаем тенденцию, что молодые люди, хорошие умные ребята, не идут в науку, а идут работать.

Сравните: у преподавателя вуза заработная плата должна быть на уровне двух средних зарплат региона, то есть около 50 тысяч рублей. Но для этого человек должен отучиться в вузе, потом в аспирантуре, защитить диссертацию, стать доцентом, преподавателем и только после этого рассчитывать на достойную заработную плату.

Специалисту с высшим образованием, даже выпускнику, предприятия готовы платить и больше, причем в более краткосрочной перспективе.

Максим Ленский: Лозунгами учёных не удержать. Фото: Сергей Кулыгин, "БР".

Не статус, а просто деньги

• - Диссертационные советы в вузе, который является не самостоятельным, а филиалом Алтайского государственного технического института, безусловно, повод для гордости. Но у вас есть еще один: вы среди вузов региона занимаете первое место по объему денежных средств, привлеченных на одного научно-педагогического работника.

– Да, в прошлом году мы уверенно вышли на первое место. Наш показатель – более 300 тысяч рублей на одного научно-педагогического работника. Это стало для нас закономерным, потому что наши ученые приобрели те знания и умения, которые помогли не только заниматься научной работой, но и правильно заявляться на эти конкурсы. Кроме того, у наших сотрудников вышло не менее пяти публикаций в научных журналах первого квартиля. Это самые рейтинговые журналы. И эти публикации учитываются при заявках на гранты. И сегодня в БТИ работают почти по всем грантам, которые выделяются на территории Российской Федерации.

• - Гранты сегодня – это элемент статуса или необходимость для поддержания исследований?

– Лет десять назад все ученые БТИ в основном, скажем так, работали, чтобы наработаться. Мы холили-лелеяли наши разработки, тратили на них все силы и не получали с этого ничего. Разве что моральное удовлетворение от создания, например, нового полимера.

Сейчас в стране создана серьезная база грантов. И участие в конкурсе на их получение – это не вопрос престижа, это заработная плата ученого, причем на довольно высоком уровне – 900 тысяч рублей, 1,5 миллиона рублей.

Впрочем, нужно отметить, что многие вкладывают средства грантов в приобретение дорогостоящего оборудования.

Опыты. Пробирки.. Фото: Сергей Кулыгин, "БР".

Либо ученый, либо не ученый

• - В 90-е многие ученые уезжали за рубеж, потому что здесь у них не было ни работы, ни дохода. Выходит, сегодня политика государства в отношении них меняется?

– Для этого сделано много. Но от отношения перестроечного периода нельзя было возвращаться к отношению, которое было в советское время. Лозунгами уже никого не привлечь.

Чтобы ученый, имеющий публикации в высокорейтинговых журналах, оставался здесь, у него должно быть жилье, машина, достойная зарплата, возможность слетать в отпуск. И вот сегодня со стороны государства многое делается для того, чтобы в виде тех же грантов ученые получали зарплату на уровне, который является средним для мировой науки. Шаги в этом направлении мы видим.

• - Насколько с годами меняется имидж ученого? Ведь есть же такой стереотип, что ученый – это уже немолодой человек, живущий на своей волне где-то в лаборатории среди колб.

– Ну, все-таки науку по-прежнему продвигают в лабораториях. Сидя за компьютером, этого не сделать. Компьютер нужен скорее для систематизации полученных данных, для анализа.

Что касается возраста, все-таки мы видим, что состав ученых БТИ и Бийска начал молодеть. Правда, не такими быстрыми темпами, как нам бы хотелось. Но не думаю, что ученого как-то можно выделить из толпы. Это точно такие же люди.

А вообще, в свое время, когда я еще был студентом, вводилось такое понятие, как молодой ученый. И один из сотрудников института сказал такую фразу: «Ну не бывает так! Либо ученый, либо не ученый!» У нас – ученые. И у них начали появляться амбиции.