Всплеск агрессии: почему подростки атакуют учителей и одноклассников

Всплеск подростковой агрессии активно обсуждали на прошлой неделе. В понедельник, 15 января, в Перми два старшеклассника устроили резню на уроке 4-го класса, а четыре дня спустя в Улан-Удэ девятиклассник напал на учеников 7-го класса.

 Почему подобных преступлений становится больше, объяснила кандидат психологических наук, доцент, заведующий лабораторией превентивной девиантологии* АГГПУ им. В. М. Шукшина Татьяна ГУСЕВА.

 

 

– Татьяна Артуровна, в последние годы в стране наблюдается массовый рост происшествий в школах. С чем может быть связан всплеск агрессии среди подростков?

–  По имеющейся статистике, количество преступлений и правонарушений сегодня снижается. Но к сожалению, растет количество сложных случаев, приводящих к летальному исходу. То есть общее количество преступлений снижается, а серьезные преступления происходят чаще. Совершаются они старшеклассниками – ребятами, которые находятся в системе общего образования. Почему это происходит?  Причина агрессии подростка и в социальных условиях, и в биологических. Психика подростка очень неустойчива, он находится в ситуации полового созревания. Ее красиво можно назвать: «гормональная буря», «эндокринный шторм». В состоянии внезапности и желания самореализоваться он находится постоянно. К тому же у подростка есть такая особенность, как потребность в самоутверждении среди сверстников. Психологи выделяют это как основное новообразование возраста – необходимость быть среди сверстников и быть признанным в их обществе. Изучая статистику, рассматривая каждый случай, мы видим, что ситуации с летальным исходом, так называемый бытовой терроризм, устраивают дети, которые не могут реализовать эту потребность. У них заниженная самооценка, они застенчивы, скромны, не демонстрируют негативного поведения. К ним и внимания особенного общество не проявляло. И в пермском, и в большинстве других происшествий террор с суицидом в итоге устраивают дети, которые подвергались насилию со стороны окружающих, в том числе ровесников. Ну и нельзя забывать, что есть агрессивные дети. Те, кто не только жили в сложных условиях неприятия, но и имели недостаток воспитания и избыток физической агрессии. Отдельная категория – дети с негативистической демонтративностью, когда ребенку необходимо постоянно быть в центре внимания. Не у каждого человека она ярко выражена, кто-то не хочет «работать на публику», другие добиваются этого любыми способами. У ребенка демонстративность  может проявляться уродливо: нарушения поведения, оскорбления одноклассников, все, лишь бы на него обратили внимание.

– Подростки совершают преступления именно в школе, потому что хотят заявить о себе среди сверстников?

– Потому что основная среда их общения – школа. Там завязана вся жизнь подростка, даже если в младшем возрасте он не так сильно хотел посещать уроки, то теперь ему нужно быть среди сверстников. Старшеклассник идет в школу, а там он не признан. Школа еще и свое­образный маркер оценочного поведения – там ты можешь быть успешным в учебе. А такие подростки, как правило, учатся слабо, во внеурочной деятельности, спорте, творчестве не задействованы. Почему среди подростков, совершивших преступления, практически нет детей, которые посещают, например,  художественную школу? Потому что у них заняты руки и голова. Они успешны в другом виде деятельности, реализуют себя там и компенсируют неуспехи в школе. За пределами школьного коллектива у них формируется референтная группа, где они себя прекрасно чувствуют.

– Влияет ли на решение напасть на одноклассников и педагогов повышенное внимание к таким преступлениям?

– Мне кажется, что смакование этих подробностей, подробное описание ситуаций в СМИ излишне. Информация должна быть, общество должно знать о том, что происходит. Но когда рассказывать о преступлениях начинают слишком подробно, вплоть до того, как проснулся, что взял с собой, с кем и о чем разговаривал накануне – это принимает какую-то форму романа. Таких детей начинают показывать героями происходящего. Разве об этом нужно говорить? Нужно рассказывать о настоящих героях – детях, которые действительно проявили себя с лучшей стороны. А о них упоминают коротко: вот подростки спасли из полыньи тонущего ребенка, вот вынесли человека из пожара. Особенно это не показывают. У нас культивируется ценность не того «героизма». 

– Некоторые подростки до и во время преступлений пользуются соцсетями: меняют статусы, ведут трансляцию. Какой реакции ждут подростки? Они хотят внимания?

– Скорее всего, да. Если бы это было защищено от внешнего мира, они бы это не демонстрировали. Делая что-то напоказ, они как будто кричат: «Посмотрите, вот я! Остановите меня!»

– Надеются, что кто-нибудь их остановит?

– Кто знает… Психика подростка очень импульсивна, он может внезапно принять решение и сделать то, на что никогда не был способен.

– После происшествия в Перми усилят меры безопасности в школах. Это поможет избежать повторения таких ситуаций?

– Хочется верить, что это принесет свой эффект. Проверку личных вещей, досмотр школьников вряд ли кто-то будет проводить, но привлечь внимание к происходящему необходимо. Мы живем в таком мире, нужно позаботиться о себе и своих детях.

– На ваш взгляд, как предотвратить подобные происшествия?

– Во-первых, родные должны жить не «рядом» с подростком, а «вместе». Они должны знать интересы ребенка, с кем он общается в соцсетях, но начинать не в 13–15 лет, а гораздо раньше. Когда ребенок привык к общению в семье, он с этим живет, и родители участвуют в его жизни. Второе – это грамотное психолого-педагогическое сопровождение подросткового возраста. В школах, где изучают психологический климат в коллективе, таких проблем практически  нет. Сейчас в образовательных организациях создаются специальные службы, которые помогают решать конфликты. И конечно, дозировка источников информации. Нужно формировать культуру отношения к информационному пространству: регулировать, комментировать, фильтровать то, что мы видим. Не включать очень рано в жизнь ребенка компьютерные технологии. Мы сейчас живем в новом информационном пространстве, его сложно контролировать. Оно несет огромное благо – человек настолько информирован, ему очень интересно жить. Но информация эта хаотична, не дозирована и, главное, может попасть к ребенку, когда он совсем к этому не готов.

*Девиантология – раздел психологии, который изучает отклоняющееся поведение в имеющемся состоянии и возможности профилактической работы.

В ТЕМУ

В АЛТАЙСКИХ ШКОЛАХ УСИЛЯТ МЕРЫ БЕЗОПАСНОСТИ

После пермской трагедии Министерство образования и науки Алтайского края приняло дополнительные меры по обеспечению безопасности детей.

 В регионе пройдут дополнительные проверки совместно с представителями органов внутренних дел и Росгвардии состояния безопасности образовательных организаций, мониторинг частных охранных предприятий, оказывающих на договорной основе услуги по охране школ, уровня подготовленности сотрудников охраны, наличия и исправности систем видеонаблюдения и кнопок тревожной сигнализации.

До конца февраля всем образовательным организациям присвоят категорию по степени защищенности. Класс опасности будет выше там, где больше общая численность учащихся и педагогического коллектива. В зависимости от присвоенной категории учреждению образования в нем будут усилены меры безопасности и антитеррористической защищенности: организация охраны ЧОП, установка систем видеонаблюдения, инженерно-технических устройств и т. д.

 По данным информационного агентства ТАСС, с 2014 года в российских школах произошло не меньше 12 случаев стрельбы, в которых погибли или пострадали люди, а также  около 10 инцидентов с применением холодного оружия. Вот самые нашумевшие.

3 февраля 2014 года московский школьник застрелил из ружья учителя географии, прапорщика и ранил сержанта полиции.

4 декабря 2014 года бывший ученик томской гимназии открыл стрельбу из пневматического оружия, ранив завуча и двух гимназистов.

20 марта 2015 года в школе города Томска девятиклассник стрелял из пневматического пистолета. Травмированы были двое учащихся 8-го класса.

14 апреля 2015 года в Мегионе (Ханты-Мансийский автономный округ) семиклассник в ходе ссоры ударил ножом одноклассницу, нанеся девочке резаную рану бедра.

14 апреля 2015 года в Санкт-Петербурге 13-летний ученик напал с ножом на педагогов, пытавшихся с ним поговорить.

18 марта 2016 года в  Находке (Приморский край) в школу проник 19-летний мужчина. В кабинете директора школы он убил подругу – 15-летнюю ученицу, а затем совершил самоубийство.

11 февраля 2017 года в Нижнекамске на уроке 14-летний ученик выстрелил из пневматического пистолета в глаз соседу по парте. Через неделю пострадавший скончался в больнице.

5 сентября 2017 года в школе Ивантеевки 15-летний подросток открыл стрельбу в классе и напал на учительницу с кухонным топориком. Травмы получили педагог и трое школьников, выпрыгнувших из окна во время паники.

25 октября 2017 года в туалете волгоградской школы обнаружили тело 14-летнего ученика с ножевым ранением в области сердца. На перемене школьник рассматривал нож, но его случайно толкнул одноклассник, и мальчик получил смертельное ранение.

15 января 2018 года в Перми два подростка с ножами напали на учеников 4-го класса и учителя. Пострадали 16 человек.

19 января 2018 года в Улан-Уде девятиклассник во время урока с топором напал на учеников 7-го класса и учителя и поджег класс.