Картины бийского мастера есть в коллекциях ценителей искусства по всему миру
Юрий Бралгин в прямом смысле «в красках» показал зрителю всю красоту и волшебное очарование алтайских гор.
Сам себя Юрий Егорович называет «зимним» художником, потому что летом в мастерской практически не бывает – рисует дома. В картине, в первую очередь, он ищет серьезную композицию и монументальность, но самое главное, говорит он, это «вложить в полотно свою душу».
– Сейчас я работаю над картиной, которая называется «Двое». «Она» в профиль, а «он» за ней. Только лица – ничего больше. И, кажется, я уже нашел органичность, распределил линии и пятна. Сейчас пытаюсь вложить в картину эмоции – хочу передать, что вот есть пара, их двое и они вместе, всегда.
Там, в глубине Алтайских гор
В полотнах Бралгина прослеживается несколько тем: это и сюжетные картины, изображающие жизнь и быт народов Алтая, натюрморты и пейзажи. Хотя, по собственным заверениям художника, он не пейзажист.
В молодости художник исколесил всю республику: жил среди местных, которые далеко не с каждым человеком делили кров и пищу. В этих путешествиях он будто бы насквозь пропитался Алтаем: сроднился с бурными реками, неприступными вершинами и людьми. Именно это позволило художнику в полной мере перенести на полотна настоящую историю, которая оживает под взмахом кисти мастера.
Кажется, что именно в его небольшой мастерской, расположенной в обычной бийской многоэтажке, открываются те самые мистические врата в Шамбалу – такая непередаваемая атмосфера там царит. Картины заполняют собой все пространство – и вот, вместо узкого подъезда, вы уже находитесь в толпе шаманов, совершающих обряд камлания, или смотрите на безбрежные равнины с высоты птичьего полета.
Мотив, изображающий мужское и женское начало в последнее время стал ключевым в работах художника не случайно. Сейчас картины Бралгин пишет реже – много времени он посвящает уходу за своей женой, с которой они вместе уже 57 лет.
Не коммерсант
Юрию Егоровичу 82 года и, несмотря на заслуженные звания и регалии, пенсия у него не очень большая. Из нее 7500 рублей он отдает на отопление мастерской, в которой хранятся картины. Ведь полотна, нарисованные масляными красками, очень чувствительны к температуре.
Говорить о деньгах Бралгин не любит: своей первостепенной задачей он, как настоящий творец, всегда называл искусство ради искусства:
– Ничего в своей жизни я бы не поменял. А зачем? Всю свою энергию и дух направил на одну цель – развить себя в творческом плане и не отвлекаться ни на грамм. Если бы я «халтурил», да заказы бы какие-то делал, то не пришел бы к той истине, которая сейчас есть.
Самобытные полотна художника хранятся не только в галереях по всей России, но и в частных коллекциях за рубежом – в Германии, Англии, Испании, Южной Корее, Финляндии, Америке и Японии.
Природа, дерево, вечность
Юрий Егорович признает, что постоянно находится в творческом поиске. Свою художественную деятельность он формировал и продолжает модернизировать через графику. Свои картины он не исправляет, но переписывает по нескольку раз, чтобы найти лучший наклон и полностью передать образ и ощущение.
– Я до сих пор живу этим, - говорит он о природе Алтая. – Подпитываюсь природным духом и людьми, которые проживают среди этого простора.
Несмотря на солидный возраст, к врачам Бралгин обращаться не любит – сейчас от походов в больницы он категорически отказывается. К тому же, по собственному признанию, верит, что здоровье в нем поддерживают картины.
Они действительно обладают мощной энергетикой – на одной из стен висит огромное полотно, изображающее двух лошадей в центре жизненного водоворота. Картина отражает жизненный цикл, который герои картины - она и он - переживают вдвоем. Впереди у них – целая вечность.
«Юный» художник
Еще одна любопытная работа расположена прямо над входом в мастерскую: это портрет Бурхана, этакий собирательный образ владыки Алтайских гор. У него глубокий и пронизывающий взгляд – такой же, как у самого Бралгина.
Оборачиваюсь, и неожиданно для себя замечаю сходство с портретом в центре комнаты. На нем в профиль изображен мужчина средних лет. На вопрос, почему его автопортрет так резко «помолодел» художник, посмеиваясь, объяснил:
– Я же сказал, я юный художник. Как-то раз уже было начинал рисовать свой автопортрет, но бросил: зачем я буду стариком себя изображать?
Однако этой картиной он не очень доволен и переводит внимание на другие работы. Иногда он разбивает один сюжет на несколько картин – так получается триптих, повествующий о новом сюжете, случившимся где-то посреди таинственных пещер и горных долин.
В конце визита я бросаю взгляд на мольберт, занавешенный тканью. Под ним – новая картина. Художник не делится замыслом, но уже знает, что нарисует.
Благообразного вида дедок, на священника похож. А рисует хорошо, красиво рисует, избегая социальных тем в своем творчестве.