Сейчас женщину чаще всего видят на бульваре им. В.Максимовой
Бийчане обратили внимание, что на бульваре В.Максимовой, прямо напротив детской поликлиники №1 обосновалась бабушка, которая ранее проживала в районе АТС-4. Одни из жалости, другие – из брезгливости и быстро растущих вокруг нее пакетов с мусором, обращаются в администрацию. Там лишь разводят руками: ничем помочь человеку, без его на то желания, не могут. Уговоры соцслужб также не помогают, вручив очередную брошюрку, они отступают.
Виноваты автомобили
Женщина выглядит, как бомж – худое тело обмотано тряпками, сверху застегнутое на все пуговицы бордовое пальто перевязано для верности веревками. Из под теплой шапки выбиваются полностью седые волосы. На спине – плотно набитый рюкзак, чтобы можно было сидеть, опираясь на него. Ноги абсолютно голые, покрыты ранками или язвами.
Чтобы каждый мог сделать свои выводы о мотивах, побуждающих пожилую женщину вести такую жизнь, мы постарались сохранить ее оригинальную лексику (диктофонная запись, подтверждающая беседу, есть в редакции).
– Меня никак не зовут, мне тяжело говорить. Но да, я отсюда, из Бийска. Что еще вас интересует? А вот эти машины где живут? Люди владеют ими, а откуда такие деньги? – агрессивно начала она.
Сначала наш разговор проходил вполне понятно. Бабушка-бомж (назовем ее для удобства Ольгой Петровной) рассказала, что действительно, к ней не раз подходили сотрудники администрации, а полиция даже «записала документы».
Но после стала нелогично отвечать на прямые вопросы.
– У меня есть жилье, у меня со здоровьем неважно. «Рожа» или «сучье вымя» вот на ногах, а с ног по лицу пошло, – Ольга Петровна задирает пальто, показывая голые ноги в ранах. – Колготки нельзя надевать, они лопнут и прилипнут, заразу эту разносит. Я столько лет прожила здесь, а никакой больницы нет.
Настаиваю: почему оказалась на улице?
– Я выехала по своему личному делу сюда, меня обворовали, а они здесь живут. В Троицкое уезжают. Обворовали не местные, так себе, нигде не работают. В ихних машинах теперь разгуливают, по Бийску, по Троицкому и там, – машет рукой.
Пытаюсь вернуть бабушку в нашу реальность, еще раз спрашиваю ее имя.
– У меня теперь нет имени, но память очень хорошая. Машины из-за границы. Спрашиваю, сколько стоит такая машина на их аукционе в магазинах? 7 млн 500 тысяч рублей! У нас, в советской стране, нет таких заработков. Это в России – культ личности Сталина.
Ольга Петровна утверждает, что «всю жизнь работала, да и сейчас находится на работе». Однако, когда речь заходит о профессии, окончательно сбивает меня с толку.
– Когда с подмосковного соснового леса бежала, когда их попутали там, чтобы силу передать. Я болела, я не выезжала, а когда приехала они как...(неразборчиво) И возраста у меня нет! Может, вас так же искалечат, как меня.
Жизнь на виду
Жизнь на виду у людей, на лавочке, вести, наверняка, не очень комфортно. Поэтому интересно, как Ольга Петровна организовала здесь свой быт. В многочисленных пакетах есть вода, а лечением своих ран она занимается самостоятельно.
– У меня жидкое мыло есть, но оно у меня по другому делу: ноги я разую, этим жидким мылом протру, а потом сметаной. Не пойму, «рожа» это все-таки или "сучье вымя"? – задумывается она.
– Может, вам в больницу?
– Нет, что вы! Это к бабушкам надо идти, – неожиданно хихикает старушка.
И вот на очередной вопрос о родных и близких, которые могут о ней позаботиться, Ольгу Петровну опять уносит в мир, где властвуют машины.
– Есть у меня родные! У меня в доме живут другие беглые. Что я буду ждать, пока убьют? Почему в дом престарелых отказываюсь, так потому что берут только у кого пенсия больше 10 тысяч рублей. Но при таком количестве машин, при таком убийстве. Культ личности Сталина! Теперь показали кухню сталинскую, в сосновом лесу под Москвой, по телеканалу.
Ольга Петровна не боится тех, кто подходит иногда к ней. Некоторые ведь бабушку, как и я сейчас, подкармливают.
– Ко мне подходят только бийчане иногда, – кивает она. – Но мы предупреждены, чтобы близко к себе не подпускали машины, и в машины никогда не садиться.
Так как почти две лавочки плотно забиты пакетами, конечно, не могу не поинтересоваться, что там в них, кроме пластиковых бутылок?
– Вещи сейчас вот купила себе в магазине. Блузочки детские, – даже как -то кокетливо утверждает бабуля.
– А зачем детские?
– Тело у меня такое, душенька, высохшее. Поправляется только это место (показывает на волдыри на ногах), только оно и может лопнуть. Вообще, я нормально себя в городе чувствую, даже при таком количестве машин.
Продолжаем про быт, и Ольга Петровна говорит мне, что много лет только сидя спит, в "кресле-кровати". Не лавочку же она имеет в виду?
– А где она у вас кровать-то?
– Дома. Я туда возвращаюсь. Огород надо посадить успеть, – вдруг неожиданно говорит бабушка.
– Почему тогда с сумками по улице ходите, если есть, где ночевать?
– Дочь, не интересуйся! Я же не интересуюсь, что в этих машинах? Сколько бензина нужно на эти машины?
Мы были близки к ее реальной жизни, и вот опять они, эти машины.
– А родились где, город или село?
– Российская Федерация – рация! Здесь жили веселО (делает ударение, передразнивая мое «село») . Здесь так же не было больницы, в которую нельзя было ходить. Предупрежден со средней школы!
– А пенсия у вас есть?
– В чужих руках, перепечатывается в типографии. Там уменьшает китаец, японец. Поинтересуйтесь, как он уходит за границу и кому он перепечатывает пенсию, – понижая голос, доверительно говорит Ольга Петровна.
– От непогоды куда прячетесь?
– Здесь рядом остановка автобусная. Чтобы уехать, машину надо мне. В Троицкое. Без начальства ничего не сделаешь. Кое-какие пакеты я возьму, они мне пригодятся. А с мусором оставлю.
– Как вы хотите, чтобы к вам относились?
– Никак! Я все равно свою жизнь решаю. Пусть чаще мимо проходят, а то у меня настроение портится.
– Ну все же, как вас зовут?
– Имя я себе буду брать другое.
Ее звали Нина
Источник "БР", в целях своей безопасности пожелавший остаться анонимным, рассказал о том, почему так сложилась жизнь у бабушки. Эта история поражает своей жестокостью, и немудрено, что Нина - так на самом деле зовут женщину, иногда предпочитает просто забыть об этом мире.
- Бабушка действительно из Троицкого района. У нее есть сын и внуки, уже взрослые. У нее большой дом, раньше она работала бухгалтером. Насколько я знаю, произошла какая-то ситуация, ее побили, что привело к сотрясению мозга, с того момента она стала память терять. Но она женщина очень умная, помню, как в магазин ходила, все до копеечки считала. Моей родственнице помогала в огороде. Потом Нина стала на людей кидаться, то палки носила, то еще что-то, вот пакеты, как сейчас в городе, собирала. Сын ее избивал постоянно, пил, пенсию забирал, выгонял из дома. Нина пошла по всем домам, просилась жить. Не пускали, конечно, но сходили в администрацию, ей дом маленький выделили. Она там жила, но потом почему-то его сожгла и уехала из деревни в район. В районе ее забирали в психиатрическую клинику, потом в другом районе полгода в больнице отлежала, лечилась, диагностировали шизофрению. Водитель нашего автобуса, который отправляется из деревни, рассказывал, что она ходила по автовокзалу, ночевала там, просила милостыню, еду. В городе она уже давно живет, я к ней подходила, со мной нормально, адекватно разговаривала. Кстати, в деревне она всегда очень хорошо, красиво одевалась. Сейчас здесь так пугающе выглядит... Ей надо лечиться, но сколько раз ей предлагали, она все отказывается. После лечения Нина становилась нормальным человеком! Семья от Нины отвернулась, про сына я уже рассказала, внуки разъехались. С ее сыном все разговаривали, и администрация района, но ему все равно. Вроде бы он продолжает получать деньги по уходу за ней, может и пенсию даже. Год назад я была на автовокзале, передавала посылку через автобус своим родным. Увидела, как Нина собирала деньги, чтобы уехать в деревню. Она рассказала, что ей даже негде мыться. Нина заходила на вокзал в туалет, платила за это, совершала гигиенические процедуры над раковиной. Сейчас ее выгоняют, не дают это делать. По зиме она набирала снег, оставляла его там, где он может растаять, пыталась мыться талой водой. Иногда ее пускали погреться в магазин. Она жаловалась, что ее не раз избивали, как над ней во время жизни на улице издевалась молодежь: обливали пивом и били. Могу сказать, почему у нее такое отношение к машинам. Наши деревенские ее на дороге подобрали, она им рассказала, что пешком пошла до деревни, и ее на трассе чуть фура не сбила. Женщину очень жалко, я знаю ее хорошо. Она ни для кого не опасна! Нина в возрасте, многое испытала. Теперь она боится всего, в том числе, всяких учреждений. Я беспокоюсь за нее, но не хочу с ее сыном связываться, потому что он ужасный человек.
Редакция «БР» направит запросы, касающиеся женщины, оказавшейся в сложной жизненной ситуации, в разные инстанции. Возможно, даже при наличии ее нежелания – ей все же помогут.
Далась вам эта бабка, таких людей пруд-пруди, но именно к ней такое повышенное внимание, сейчас напугаете ее и все смоется неизвестно куда