«Меня хотят упрятать в сумасшедший дом! Помогите!» – говорит на том конце провода женщина.
Уже больше десяти лет она работает бухгалтером в Едином расчетно-кассовом центре, к ней идут сотни людей заплатить за коммуналку. В том же здании находится управляющая компания. И все, как один, узнав о ее ситуации, говорят: нормальный человек.
А вот ситуация и вправду странная. Часами ее под окнами дома или рабочего кабинета поджидает скорая помощь. Ее никто не вызывал, но медики добросовестно приезжают за женщиной. Фото машины, поджидающей коллегу, есть уже у половины сотрудников, работающих в этом здании. В чем причина? В дочери, говорит Галина Васильевна, обратившаяся к нам. И рассказывается свою историю.
История эта грустная – о том, как не сохранилась семья, и люди, которые должны быть самыми близкими, давно стали чужими. И вины кого-то лишь одного в этом быть не может.
Была семья: родители, дочь. У хозяйки дома – Галины Васильевны – брак уже не первый. От первого остался сын. В новой семье подрастала дочь. Когда ей исполнилось 13, мать из дома ушла. Как говорит она сама, не захотела терпеть измены мужа, а поскольку на квартиру прав не имела, обменяла быт благоустроенной квартиры на трудности жизни в частном доме. Дочь в таких условиях жить не захотела и осталась с отцом. Откровенно говоря, складывается такое впечатление, что в новую жизнь дочь не сильно-то и звали. Ведь, согласитесь, не самое частое явление, чтобы ребенок жил не с матерью. Виделась Галина Васильевна с дочкой нечасто, сама признается. Когда раз в месяц, а обычно и того реже. Неудивительно, что ребенок больше льнул к отцу. Отношения с матерью сошли на нет. В общем, стали они людьми, вроде как и знакомыми, но абсолютно посторонними. Чужими.
С выросшей дочерью, по словам матери, общались холодно. Тем не менее когда той требовалась помощь, Галина Васильева не отказывала. Так, однажды, дочь пришла в слезах, просила денег. Во время праздника их компания уронила с балкона бутылку шампанского. Та «приземлилась» на дорогую машину. Нужно было рассчитаться с хозяином.
– Я взяла кредит – 45 тысяч, – говорит Галина Васильевна. – Дочь дала мне расписку, а когда пришло время, я напомнила о деньгах – она просто отказалась платить. Я пошла в суд, но проиграла: не смогла доказать, что подпись ее. Так что на меня легли и судебные издержки. Больше я ее кредиты на себя не оформляла.
По словам Галины Васильевны, кредитов этих было немало. Они и загнали дочь в долговую яму, выход из которой ей подсказали юристы: надо оформить выплату алиментов маме, тогда деньги с зарплатной карты автоматически будут перечисляться на счет матери, и приставы их взыскать не смогут. Съездили с мамой к нотариусу – тот составил соглашение, по которому дочь 70 % заработной платы будет перечислять матери. Завели карточку, которая осталась на руках дочери. Так она «обезопасила» свои деньги.
После очередного конфликта между матерью и дочкой, последняя бросила фразу: «Ты мне больше не нужна». Мама решила отомстить: сходила в банк и заблокировала карточку, на которую приходили алименты. Когда дочь поняла, что карта, оставшаяся у нее на руках, нерабочая, конфликт разгорелся с новой силой.
Тогда и появились первые заявления дочери, что мама-то ее больна. Что она давно потерянный для общества человек, ведет себя неадекватно, продала все, что есть в доме, а деньги перечисляет в… Америку, в ЦРУ!
– Я бухгалтер, в кассе сижу, с «живыми» деньгами работаю, – напоминает Галина Васильевна. – Как думаете, будь у меня такие «странности», долго я проработала бы тут?
Коллеги отзываются о женщине одним словом: нормальная, как все. Сын нам тоже подтвердил, что поводов упрятать маму в дом скорби тоже не видит, хотя и старается держаться от конфликта мамы и сестры подальше.
В конце августа Галине Васильевне он все же позвонил, предупредил: «Мама, она психушку вызвала! В семь за тобой приедут. Не ходи домой». И вправду в тот день у дома Галины Васильевны долго стояла скорая. Это и соседи видели, и сама женщина, издалека наблюдавшая за домом. С бригадой – ее дочь.
– Странная скорая помощь, – говорит женщина. – Сейчас вроде бы у медиков другая спецодежда.
Затем та же «буханка» приехала на работу. Снова в сопровождении дочери. Бригада зашла в кассу, что категорически запрещено, так что бухгалтер вызвала с пульта охрану, и начала стучать в стены, чтобы коллеги пришли на помощь. Медики долго объясняли, что приехали забрать женщину на обследование, показывали направление на госпитализацию, подписанные врачом психдиспансера. Копии документов успела сделать юрист компании. В направлении – все те же жалобы: странные поступки, перевод крупных сумм в ЦРУ, а еще суицидальные мысли.
– Откуда это взялось? – возмущается Галина Васильевна. – Понятно, что со слов дочери, но неужели этого достаточно, чтобы за человеком психушку прислать?! Как она может обо мне что-то знать, если мы не общаемся? Я никогда даже за справкой в психдиспансер не обращалась.
Юрист же обратил внимание на другое. Направление выписано 22 августа, а первый визит скорой был… 21-го. В направлении написано, что Галина Васильевна работает в УК, а она к ней никакого отношения не имеет. Просто организации расположены в одном здании.
В общем, ездила так скорая помощь за Галиной Васильевной несколько дней. Добросовестно ожидала ее. Коллеги даже время засекали: один раз бригада стояла два часа пятнадцать минут.
– Наверное, дел других нет, – коротко бросает «пациентка». – Я от этого устала. Мне уже и перед коллегами неудобно, что наш конфликт с дочерью у всех на глазах происходит. Еще, не приведи бог, и вправду кто-нибудь подумает, что я сумасшедшая. В общем, заявление подала и в полицию, и в следственный отдел, и в прокуратуру обращалась. Даже в краевой минздрав написала с просьбой оградить меня от этого сговора.
Пока же женщина боится лишний раз ходить домой – ночевала у знакомых. А вдруг, когда будет одна, заберут?
