Побывать рядом с социальным работником во время рейда и узнать все тонкости этой непростой специальности удалось корреспондентам «БР»
Специалист по социальной работе Татьяна Кочеткова уже около 15 лет работает в отделении профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Татьяна, как и её коллеги, осуществляет контроль над семьями, находящимися в социально-опасном положении. Работа сложная, прежде всего, эмоционально. Татьяна Ильинична искренне переживает за своих подопечных.
Побывать рядом с социальным работником во время рейда и узнать все тонкости этой непростой специальности удалось корреспондентам «БР».
Помогаем, а не «изымаем»
Неблагополучные семьи ставят на учёт по постановлению комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Комиссия, прежде чем принять решение о постановке на учёт, собирает характеризующие семью материалы. Далее опека подготавливает акт обследования, характеристики. Осуществляется выезд в семью, и, если присутствует сигнал о том, что семья нуждается в контроле со стороны различных служб – наступает время работы специалиста из соцслужбы.
– На сегодняшний день, в Бийске на учёте стоит около 240 семей, и каждую неделю эта цифра меняется, – рассказывает Елена Ильиных, заведующая отделением. – Было время, года два-три назад, когда на учёте стояли 150-180 семей. Сейчас отмечается значительный рост, и основная причина постановки – это ненадлежащее исполнение родителями их обязанностей.
Им специалисты «Комплексного центра социального обслуживания» уделяют особое внимание. Также из тех семей, что стоят на учёте, в 20 воспитываются дети с ограниченными возможностями здоровья.
– Необходимо контролировать родителей, чтобы они проходили реабилитацию, оказывали помощь своим детям в обучении, – говорит Татьяна Кочеткова. – Буквально недавно одна наша семья переехала из другого района. Оказалось, что у них ребёнок уже должен обучаться, а он еще не приступал к занятиям. Семья не пошла на контакт и не приняла помощи, пришлось детей поместить в госучреждение. Сейчас они находятся вне семьи. А маме дан шанс решить проблемы самостоятельно, без детей.
Первоначально такие дети попадают в медицинское учреждение, там проводится их диагностика, и если они здоровы – то сразу идут на реабилитацию в центр «Надежда». Если имеются какие-то сложности с заболеваниями (например, проблема с контактными лицами по туберкулёзу), ребёнок отправляется на реабилитацию в противотуберкулёзный диспансер Бийска.
– Это не изъятие детей! – подчёркивает Татьяна Ильинична. – В Бийске действует трехстороннее соглашение: если дети экстренно остаются без родительского попечения, их помещают в детский дом. Социальные службы настроены на то, чтобы у ребёнка не прерывались связи с семьёй, чтобы родители могли их навещать. Специалисты, как правило, только помогают. Напоминают: не забыли ли вы сходить к своему ребёнку, принести ему что-то, в чём он нуждается?
Между опекой и семьёй
Некоторые родители, из-за частых застолий с алкоголем, не совсем адекватно оценивают ситуацию, в которой находятся их дети. Могут не вовремя затопить печь, оставить открытой заслонку, не приготовить еду. Соответственно, необходимо организовать семье помощь, обезопасить детей. И дальше заниматься реабилитацией самой мамы.
– У нас в городе почему-то реабилитационный центр воспринимается как некий приют, детский дом, – говорит Татьяна. – Как будто ребёнка «отрывают» от семьи. Хотя, по большому счёту, его структура ничем не отличается от загородного оздоровительного лагеря. Вы же помещаете ребёнка туда на 14, 28 дней? И вам не приходит в голову, что там ему будет плохо, и он будет скучать. Там работают педагоги, психологи, логопеды. Плюс ребенка можно и нужно навещать.
«Мы выступаем посредниками между опекой и семьёй», – добавляет она. Семьи сами могут позвонить, обратиться в комплексный центр. Но к сожалению, на учёт часто становятся семьи, где детей уже изъяли. В одном случае соцработник увидит, как мама взяла себя в руки, всё узнает, бегает… Либо полностью обратный процесс – нет детей, и ладно. Такие люди и на контакт не идут, и на звонки не отвечают.
Утешает одно, таких семей немного, около 2%. Как показывает практика, это «закрытые» семьи, где есть оба родителя.
– И, естественно, у них есть поддержка друг от друга: если пьют – то вместе, не работают – тоже вместе. Жестоко обращаются с детьми также вместе. Круговая порука. И кого-то третьего пускать в этот круг им, естественно, не хочется. Чтобы к ним пробиться, нужно достаточно много усилий. В первую очередь, мы стоим на защите прав детей. Право воспитываться, жить в семье.
От документов до продуктов
Социальный работник может предложить различную помощь: начиная от продуктовых наборов и кончая ходатайством на лечение от алкогольной зависимости. Восстановление паспорта, документов, оформление пособий – лишь малая толика того, с чем приходится помогать.
– Потому что большинство семей, которые к нам приходят на учёт, к сожалению, не имеют такой возможности. У них нет ни интернета, ни компьютера, – поясняет Татьяна Ильинична.
Время работы с семьёй зависит от сложившейся там ситуации. Но каждый раз, стоя перед дверью, специалист по социальной работе не знает, как пройдёт встреча.
«Мы не предупреждаем, приходим, они нас не ждут», – говорят они. Татьяна Ильинична ходить по чужим домам не боится. Серьёзных случаев нападения за всё время её работы не случалось. Может, благодаря её маленьким секретам общения и поведения:
– Нужно уметь встать с ними на один уровень. Не показывать, что ты, как большинство представителей служб, выше них. А дальше действуешь по ситуации. Я знаю, как себя вести, сразу за секунду, как открылась дверь. И не спровоцирую, если человек, например, в алкогольном опьянении. В любом случае спрошу, что мне нужно узнать, не буду повышать голос. Но не закрою за собой дверь.
Если на адресе находятся пьяные или посторонние люди, соцработник не продолжает с ними диалог, лишь говорит, что придёт в другой раз. Если там ещё и дети, применяются иные механизмы реагирования: сообщение в полицию, органы опеки.
Новая форма родительской любви
Есть такие семьи, в которых очень любят своих детей, но на учёте стоят и более дести лет.
– Потому что ситуация нестабильная, и случись какой стресс или новый мужчина в семье мамы появляется, всё это провоцирует на употребление спиртных напитков, – говорит Татьяна Кочеткова.
И сознаётся, что так и не научилась не принимать происходящее на работе близко к сердцу.
–До самого дома, всё равно, мыслями с моими подопечными. И это самое тяжёлое, не нести в свою семью свою работу. Скоро Новый год, и вот эти дни, с 1 по 10 число, мы больше всего переживаем. Зима, Новый год, алкоголь, и как там наши семьи?
В один Новый год, 7 января, был случай, который Татьяна вспоминает со слезами на глазах. К ней в дом пришла «учётная» женщина.
– Не моя, другого специалиста. Она в мороз привезла новорождённого ребёночка, в коляске, легко одетого и без вещей. Жить ей было негде, она скиталась вместе с бабушкой. И я позвонила специалисту, который её курирует, а та – в опеку. Специалист из Бийска приехала на машине, забрала у мамы ребёнка к себе на руки. Ей было лет двадцать, она только устроилась к нам в Комплексный центр. И она несла этого ребёнка, в одной пелёночке, и слёзы градом катились по лицу.
Между тем у мамы, у которой забрали ребёнка, не было никаких эмоций. Она просто его отдала и тут же отвлеклась на свои дела.
– Сейчас прошло столько лет, и периодически я вижу эту маму на улицах города, у нее двое других детей. Она до сих пор гуляет, употребляет спиртное, и дети ей не нужны.
Так как постоянного места проживания у неё не было, сложно было оказывать контроль. Татьяна и эту семью оправдывает:
– Я не скажу, что это маргинальные семьи. Возможно, ими движет другая сторона материнской любви: я ничего не могу предпринять, чтобы моему ребёнку было хорошо. В государстве ему будет лучше.
«Мама, когда ты нас заберёшь?»
Жанна, мама четверых детей, в этот раз к визиту соцслужб и прессы была готова – предупредили. Но ничего страшного, ведь теперь она на хорошем счету. Впечатление об этой женщине сразу, как и предупреждала работник, складываются с порога. Везде всё чисто, на плите кипит еда. Детей очень-очень ждут. Дома с мамой остался только самый старший.
Дети Жанны находятся в бийской «Надежде», у них скоро заканчивается срок пребывания там. За это время мама должна была обеспечить дом твёрдым топливом, сделать ремонт, устранить проблемы с электропроводкой. И, что немаловажно – пройти лечение от алкогольной зависимости.
– Мы ходили на суд, чтобы помочь оформить необходимую ей пенсию по потере кормильца. У неё умер сожитель, брак не был зарегистрирован, но дети были его (мы долго наблюдали семью). Мама намного лучше сейчас выглядит, готова к возвращению детей. В реабилитационном центре тоже есть определенные условия, что если ребенок туда попал, он должен пройти весь курс реабилитации, – отвечает Татьяна на вопрос «А почему сразу не вернули детей?».
Жанна прошлого не скрывает. Потому, видимо, что дорогу назад считает для себя закрытой.
– Поставили нас на учет, потому что мы с мужем погуливали. У меня четверо детей, но сейчас дома только Иван, старший. Остальные с сентября находятся в центре «Надежда»: Диме 8 лет, Веронике 6 лет, Дарине 5 лет. Я прихожу к ним каждую неделю, бывает, и два раза езжу. Когда я прихожу первый вопрос: Мама, когда ты нас заберешь?
Сходишь туда, к ним, обратно идёшь и плачешь, думаешь: «А что ж ты сама наделала?»
Ремонт в доме Жанна уже сделала, дрова, уголь – всё есть. Даже пожарная сигнализация.
– Мне нужна была поддержка, и девочки с соцзащиты мне сильно помогли, особенно в суде, на установлении отцовства.
А пока последние приготовления. Жанна с удовольствием наглаживает платья дочек: они же так любят скакать в них по дому, как принцессы.
