От мальчишки до королевы: артистка бийского драмтеатра рассказала о лучших ролях

27 января Светлана Тимофеевна отпраздновала юбилей

Очень стеснительный, невероятно добрый человек в жизни, на сцене Светлана Елизарова, заслуженная артистка РСФСР, буквально преображается. Кажется, что ей подвластна любая роль, а свой текст она ни разу не забывала ни в молодости, ни сейчас. Светлана Тимофеевна более 60 лет отдала любимой профессии, а в Бийском драматическом театре работает с 1977 года. Несмотря на свой почтенный возраст, она продолжает играть небольшие, но яркие роли, а также много лет является заведующей труппой. В театре ее – лелеют и берегут.

А в антракте кормит кошек

Светлана Тимофеевна, на вас «обрывается» врачебная династия и начинается актерская. Почему вы выбрали такой путь?

– В школе я была очень стеснительная, одиночка. Училась хорошо, очень любила русский и литературу и ненавидела математику. Действительно, сначала поступила в медицинский, но не смогла там учиться. На первом курсе повели нас смотреть, как делают операцию – аппендицит. Когда я увидела кровь, мне стало плохо, меня вывели. Ревела навзрыд: не буду, не хочу, мне жалко! И эта жалость во мне осталась – очень люблю животных, кормлю кошек. Дворовых у меня около двадцати, а дома – семь.

Кормите кошек?

– Ну не могу я по-другому. Вижу – сидит кошечка у подвала, принесу ей еды. Или вот ребятишки поиграли и выбросили на улице маленького котенка, а я подобрала, вырастила – вроде бы простая кошка, но ведет себя, как королева. Потом взяла старенькую кошку, которая была никому не нужна. Она такая ворчунья! Черно-белый хулиган еще у меня живет, другую кошку, которая была очень дикой, сачком ловили. Ну так и набралось со временем семь домашних.

До Бийского драмтеатра у вас уже был хороший театральный опыт. Как вы попали сюда?

– Мы жили в Балашове, работали в местном драмтеатре. А в Бийск переехали, потому что муж бывал здесь ранее, и его снова пригласили. Это был квартирный вопрос.

Помните свою первую главную роль?

– У Островского есть пьеса «Светит, да не греет», я играла там Оленьку, которая в конце бросается в речку. Ее возлюбленный увлекся женщиной более возрастной, интеллигентной. И помню в конце зрители хлопали и звали: Оленьку! Оленьку! Эта роль была для меня очень органичной, в ней я смогла показать смену настроения центральной героини, от веселья до полной безнадеги.

Сыгранные вами роли счету поддаются?

– Их уже более трехсот, и все они разные. Конечно, бывает, что актер повторяется, в ролях, в интонациях, потому что иначе невозможно. Но с другой стороны, как можно одинаково сыграть роль из «Фантазии Фарятьева» и «Преступления и наказания»?

Светлана Тимофеевна, а «несыгранные» роли у вас остались? Те, о которых мечтаете?

– Нет, и никогда не желала какой-то определенной роли, не просила, даже у приезжих режиссеров. Мне повезло играть разноплановые роли: от мальчишки-сорванца в кепке до королевы Марии Тюдор.

- Ну вроде какая из меня королева? Вот старуха-процентщица Достоевского – еще ладно. Но в итоге она мне удалась, стоило только примерить платье. Я не знаю, отчего это идет, когда надеваешь костюм, он дает многое, мне – точно, и все получается органично.

Плакать по субботам

Есть ли разница в ощущении сцены, в том, как принимает зритель в провинциальных городах и в Москве?  

– В пьесе «Фантазии Фарятьева» после своего монолога, когда я ухожу со сцены, всегда раздаются аплодисменты. Мы приехали с этим спектаклем в Москву, и нас очень хорошо приняли, зритель – великолепный.  Подходили девушки, молодые люди, руки целовали, благодарили.

Но всегда думаешь, когда кланяешься – скорее бы уйти, даже неловко. Я очень люблю театр, зрителей, партнеров, профессию. Бийская сцена для меня стала родной, я каждый уголок ее знаю, каждую трещинку. Сейчас она ухоженная, удобная, другая, как и зал. На наши постановки приходит другое поколение зрителей, они более культурные.

Правда ли, что профессия актера эмоционально истощает? Столько всего приходится испытывать на сцене, вживаться в роль, примерять на себя черты, характер героя?

– Бывают сцены, где надо плакать, и это происходит непроизвольно. Даже в спектакле «Время ТОК» есть момент, когда моя героиня говорит, и ком подходит к горлу. У меня было немало драматических, комедийных, лиричных ролей, – иногда еще на моменте прочтения сценария понимаешь, что именно нужно сделать, чтобы раскрыться на сцене. Например, в «Преступлении» на вычитке текста я сразу поменяла голос, заговорила грубо, низко.

- При этом, театральный артист всегда помнит: зритель должен слышать то, что актер говорит со сцены. И кому-то это дано: повысить голос, но при этом говорить органично, не кричать. Помню, в балашовском Драмтеатре мне из зала кричали: «Громче!»

Хорошо, ну вот одну субботу, на премьере, можно поплакать на спектакле, вжиться, настроиться. Но каждую субботу, на каждом спектакле?  

– Эмоции могут быть разными, и чувства, нужные интонации каждый раз рождаются сами, но цель одна.

Да услышат все

Светлана Тимофеевна, случается так, что роль вам не нравится?

– Такого никогда не было, поверьте. Вот когда наш главный режиссер Сергей Бобровский спросил: будете «процентщицу» играть? Отвечаю – буду. Московский режиссер вообще мне предложила просто пойти «примерить кофточку». Спрашиваю, зачем? Оказывается, мне роль дали, и она все боялась спросить, готова ли я. А я всегда готова.

У вас есть какая-то техника запоминания текста своей роли?

– Просто хорошая память, даже не смотря на возраст. Бывало так, что надо подменить заболевшую коллегу-актрису, моментально запомнить текст. Сейчас у меня роли небольшие, например как в «Преступлении и наказании». Но их обязательно нужно повторять – идешь ли домой, когда спать ложишься. Единственное, я требую всегда от актеров, как старшее поколение и заведующая труппой, чтобы говорили правильно. Речь должна быть хорошей, правильной, понятной, а не просто что-то бубнить себе под нос.

Артисты за свою сценическую жизнь получают множество цветов. А какие у вас любимые?

– Я розы люблю, белые, красные. Но что подарят – то и хорошо.

Артем Фоменко, артист и режиссер-постановщик

– Светлана Тимофеевна из тех людей, кто до сих пор очень скрупулезно и тщательно относится к работе на любой ролью, над любым спектаклем. За минут 15-20 до первого звонка она может сидеть за кулисами и настраиваться. Театр живой, развивается, и она вместе с ним, весьма талантливо и правдоподобно. И ее замечания особенно ценны. Например, про речь – на сцене она не может быть бытовой, это должно быть усилие над собой, муштра. И Светлана Тимофеевна всегда на это обращает внимание.