Бывает, проходишь мимо картины, не остановишься – не «цепляет». Идешь дальше по своим делам, не вспоминая ни на секунду о работе, на которую неизвестный нам мастер потратил часть своей жизни. Но случается и по-другому…
Ты теряешь счет времени, когда мир замирает, и уже прошло несчетное количество минут, а ты все смотришь туда, в глубину картины, потому что за привычными вроде бы предметами скрыта тайна. Так хочется угадать, о чем с тобой хочет поговорить мастер, на что он намекает...
Психологи утверждают, каждый человек талантлив, только не все развивают свои способности. Перед вами реальная история жизни человека, который собирался свернуть, но судьба упорно вела его к главной цели, подбрасывая события, а главное, людей, которые помогли осознать: он – художник.
Бийчанин Роман Величко планировал стать конструктором ракет, а стал художником… Что важнее – техника или мысли, и можно ли научиться рисовать через интернет?
– Вы бийчанин, но окончили институт в Харькове, как это вышло?
– Я родился в Бийске в 1968 году, окончил среднюю школу № 30, поступил в Харьковский ордена Ленина авиационный институт имени Н. Е. Жуковского, специальность – конструктор ракетных двигателей твердого топлива. В советское время подобная практика выездных приемных комиссий была весьма распространенной. Вот и в нашем АНИИХТе (теперь ФНПЦ «Алтай») для стипендиатов устраивали возможность сдать экзамены, не выезжая в другой город.
– Получается, профессию выбирали не по велению сердца?
– Почему же? Мне нравились самолеты, я их постоянно фотографировал, собирал вырезки из журналов и газет, сам строгал из дерева модели, которые, кстати, до сих пор где-то лежат (вычислял пропорции по фотографиям). Тогда я совсем не увлекался изобразительным искусством.
– Когда же начали рисовать?
– В институте отучился всего пару лет и меня призвали в армию. Отслужил два года. Мне «повезло»: до и после меня служили лишь по одному году. Во время службы мне предложили стать кинорадиомехаником в клубе, там, собственно, я и начал заниматься оформительской работой, плакаты рисовать, стенды и т. д. А серьезно рисовать начал только после армии. Когда я вернулся доучиваться в институт, со мной в комнате общежития жил товарищ – Сергей Гердий, который окончил художественную школу в Днепропетровске. Он потихоньку обучал меня азам изобразительного искусства. В институте также была изостудия, которую я и стал посещать. Изучал композицию, рисунок. Параллельно оформлял студенческие праздники, работал в профкоме, даже сотрудничал со знаменитой командой КВН – ХАИ.
– Ваш стиль называют «романтический реализм», он сразу сформировался?
– Я его так, конечно, не называю, это прерогатива искусствоведов, а я просто рисую то, что мне нравится. Еще в армии, в мастерской я познакомился с парнем, который рисовал какие-то совершенно для меня непонятные на тот момент вещи: разнообразные комбинации – засохшее дерево в пустыне, глаз… Все необычное оказалось близко мне по духу. Через некоторое время в Харькове мне посчастливилось посетить выставку фоторепродукций Сальвадора Дали – работы в натуральную величину сопровождали уточняющие надписи, где объяснялся смысл сюжета. Так я узнал, что шар – это символ полноты чувств, лев – страсть. Я с удовольствием посмотрел и многое для себя почерпнул.
– Есть у вас любимая картина?
– «История листа», «Недолгая история» – много удачных, на мой взгляд работ. Я люблю сочетание реальных предметов с нереальной обстановкой. Для меня само интересное, как зритель воспринимает мое творчество. Бывает и такое, что после долгой работы над картиной (по месяцу и больше) глаз «замыливается», и я уже не воспринимаю хороша или нет картина, уже мне самому не слишком нравится. Я отпускаю картины в свободное плавание, а зрители восхищаются. Отклик в сердцах зрителя – вещь тонкая и возникает по совершенно разным причинам.
– Это не основной ваш вид деятельности?
– Я работаю в рекламной группе. В принципе, сразу после возвращения в Бийск моя основная деятельность связана именно с рекламой – оформление, изготовление вывесок. Конечно, мои художественные навыки помогают. А искусство – это уже по выходным или в свободное вечернее время.
– У вас есть секреты для вдохновения?
– Особые условия для занятий творчеством мне не нужны. Фоновая музыка играет, это да, радио. Часто пишу под БГ – своего любимого исполнителя Бориса Гребенщикова или под легендарные «Qween». Что еще? Чай с шоколадкой. Не торопясь, хожу-брожу, размешиваю краску и приступаю… Иногда достаточно трудно начать или продолжать работу над картиной. Многослойная живопись требует терпения. Один слой положил, потом второй, третий, четвертый. Это метод постоянного уточнения, что-то нужно добавить, что-то убрать. Масло – такой материал, который можно снять и доработать. Процесс интересный, получается, что я «леплю» работу, пока не получится удовлетворяющий меня результат.
– Откуда берете образы?
– По-разному все бывает. Иногда от слов, иногда от фотографий или что-то додумывается. Бывает, просто иду по квартире и образ возникает ниоткуда. Перенести замысел из головы на холст, да еще со стопроцентным попаданием, бывает сложно, но чаще всего получается. Конечно, идеального ничего нет. Иногда я вижу изображения, а мозг домысливает интерпретацию, в итоге получается создать совершенно новую историю.
– А предки – художники у вас были?
– Семейные предания гласят, что были. Говорят, дядя в Питере и один из моих дедов (отец мамы) отлично рисовали. Никого из них я не застал. Но генетическая предрасположенность присутствует.
– Вы где-то оттачивали мастерство?
– Дополнительно я нигде не учился. Вообще, считаю в изобразительном искусстве роль самообразования намного важнее наличия официальных корочек. В процессе работы видишь свои удачи, недостатки, потом идешь в определенном направлении, что-то меняешь. Естественно, помогает наблюдение за достижениями коллег. Среди моих предпочтений – московский художник Владимир Солдаткин, интересно пишет – растушевки, композиции, цветовые сочетания. От каждого мастера можно и нужно брать что-то близкое себе. Так, постепенно набирается эксклюзивный «винегрет». Каждый художник – явление интересное, в том плане, что каждый делает то, что нравится, имеет своих учителей, свое мировоззрение, которое пытается передать.
– Ваши работы часто покупают?
– Волнами. Для меня особая гордость – широта географии местообитания моих работ. Швейцария, Германия, США, Новая Зеландия, Европа. Выбирают через интернет, и тут каждый раз происходит своя история: картины затрагивают в сердцах людей свои тонкие струнки: воспоминания из детства, умиротворение, возвращение в сказку. Творчество пробуждает в подсознании человека взаимосвязь с важными для него образами. Когда сердце ёкает и человек понимает: вот это и ничто другое!
– Часто ли проходят ваши персональные выставки?
– В Барнауле в 2014 году была персональная выставка, в этом году в галерее «АлтайТалантБийск». Работы несколько сложноваты по восприятию. Картину нужно уметь видеть. Не каждый зритель знает об этом. Так же, как есть язык танца, музыки, так и в изобразительном искусстве. Дело в нюансах. Например, дом нависает – это опасность, дом устойчиво стоит – стабильность. Правильное восприятие, определение, что и как нарисовано, характер, настроение изображения – это очень важно. Друзья любят ходить со мной на выставки, потому что я всегда объясняю, что и зачем нарисовано. Они обычно отмечают, что никогда не задумывались о смысле нарисованного, что же на самом деле передает картина.
– Что делать, есть пропало вдохновение?
– Ничего. Пусть идет, как идет. Заставлять себя не имеет смысла. Мой подход – все делать с удовольствием. У меня нет четкого плана, сколько и когда я должен нарисовать. Высасывать из пальца ничего не собираюсь. Это путь в никуда, ничего не придумается по желанию. За всю мою жизнь у меня было всего две работы, которые я додумывал специально, так что по своему опыту скажу – это не работает.
– Как долго вы работаете над картиной?
– По-разному. Главное – все же замысел. Если есть четкий образ в голове, то нарисовать – дело техники. Бывает, что мысль витает, а сформироваться в законченный образ не может. Картина «пружинится», противится сама, говорит, что не хватает ей чего-то... Тогда приходится искать варианты, причем торопиться нельзя, а то можно и в комизм уйти. Я даже над названием долго думаю. У меня в работе параллельно 3–4 картины. Ушла мысль – отставлю работу. У меня есть определенная методика, я делаю работу до того момента, пока она мне самому не начинает нравиться.
– У вас есть ученики?
– Некоторые обращались за видеоверсией, хотят научиться рисовать, посмотрев мастер-класс. Но я не озадачивался их созданием, потому что так научиться рисовать нельзя. Техника смешения красок, виды мазка – это да. Но самое важное – эмоции. Сходи в картинную галерею, напитайся эмоциями, энергетикой, лови идеи, мысли. Техника нужна, но если нет состояния, эмоций – дело не пойдет.
